Они породили новое поколение людей, которые «не знают стыда и греха» и не имеют духовного стержня. Нынешние дети и молодежь «лишены корневой системы и не знают ни своей истории, ни ее героев»: они с интересом относятся лишь к «жареному», скандальному и бывшему запрещенному. При этом президент пытается объединить россиян под знаменами модернизации, но говорит на чужом для них языке и о проблемах, которые им пока еще не близки.

В своей статье, опубликованной в четверг в газете «Известия», Михалков, автор небезызвестного

«Манифеста Просвещенного Консерватизма», подчеркивает, что громить «Манежку» 11 декабря отправились именно 16-20-летние люди, родившиеся в новой России, передает NEWSru.com.

«Это именно та молодежь, которая с «помощью» родителей и чиновников от образования прошла мимо русской литературы, мимо истории Государства российского, мимо многовековой православной или исламской культуры, - пишет режиссер. - Такая вот детская игра в «демократию». Как оказалось, совсем не безобидная».

Он подверг критике реформу образования, которая исключила такое понятие как воспитание и не включила в систему ЕГЭ обязательную программу русской литературы. При этом если раньше на обратной стороне школьных тетрадок печатали таблицу умножения и текст государственного гимна, то теперь встречаются тетрадки с портретами американских президентов, с тревогой констатирует Михалков.

«Это тонкий и далеко идущий расчет - что называется, 25-й кадр, - комментирует он. - Ненавязчиво в сознание детей внедряется интерес: а почему, каждый раз закрывая тетрадку, я должен увидеть изображение четырех людей, никогда никакого отношения не имевших к моей стране? Допустили бы образовательные институты США напечатать на американских тетрадках портреты, скажем, Петра Первого, Александра Невского, Петра Столыпина или Дмитрия Донского? Думаю, вы не сомневаетесь в ответе: никогда».
Также ужасает отношение школ к истории.

«Недавно в одной средней школе учащихся спросили, кто такой генерал Карбышев. Не ответил ни один человек. А кто такой генерал Власов, ответили 98 процентов. Потому что это «жареное», потому что это бывшее запрещенное. Но оно же - и гнилое», - пишет Михалков.

Детям современной России предоставили, по его словам, «пятнадцать учебников истории - выбирай не хочу. И каждый сам выбрал себе свою историю».

Следом режиссер обрушился на телевидение и кино.

«Там создан некий стереотип гражданина, которого в СМИ, политкорректно потупив взор, называют россиянином. Если это кавказец, то либо бородатый злой, жестокий человек с автоматом, либо стоящий за прилавком торгаш с сальными и вороватыми глазками. Это стало знаком, вернее - клеймом. Если русский - то грязный, пьяный, ничтожный, тупой. Из этого вырастает отвратительный образ народов и страны в целом, к которому все потихоньку-помаленьку привыкают», - пишет он.

По убеждению Михалкова, о больных темах должны говорить вслух, но этого не делают. Никто не хочет серьезных обсуждений, вместо этого предлагая обществу другие «глубокомысленные» темы для рассуждений, вроде «может или не может, должен или не должен следователь отпускать подозреваемых в убийстве?».

«В России только на нанотехнологиях, как и на штыках, усидеть невозможно, - продолжает кинематографист. - Да, «Сколково» - замечательно, прекрасно. Нанотехнологии - изумительно. Но все эти инновации касаются пятидесяти, пятисот тысяч человек, я не знаю, ну трех миллионов. Но ведь есть люди, и их большинство, которые вообще не имеют к этому отношения. И совершенно к этому равнодушны».

Он выразил сожаление, что в своих выступлениях президент Медведев ничего не говорит о культуре, духовном воспитании и о земле - эти темы, по мнению Михалкова, были бы лучше поняты людьми, чем разговоры о модернизации и нанотехнологиях, и нашли бы отклик.
«Без корней и иммунитета (духовного - прим. ред.) ничему хорошему мы их (детей) не научим. Получим брошенное и преданное поколение, которое придется только в тюрьму сажать, а они будут выходить оттуда - страшные, озлобленные и оскорбленные», - рассуждает режиссер.

Ближе к концу статьи он процитировал русского философа Ивана Ильина: «Жить надо ради того, за что можно умереть», и едва ли не привел в пример исламских смертников.

«Заметьте - не ради того, за что можно кого-то убить, а именно умереть самому, - подчеркивает Михалков. - Есть ли у нас в сознании, воспитано ли в нас представление о том, за что можно умереть? У них (смертников - прим.ред.) есть в сакральных глубинах что-то, что важнее жизни.

В заключение он пишет: «С русским человеком нужно разговаривать - прежде, чем он потеряет желание и возможность слушать и слышать. Он может все понять и простить, если почувствует, что разговаривают именно с ним, а не с кем-то о нем. А иначе - прохохочем и пропляшем страну, проспим детей, упустим Россию».