У России и Грузии один враг, и настоящее время для Грузии будет лучше, если она сможет потянуть время, так как, уже через месяц, возможно, ситуация для измениться радикально, , считает эксперт по вопросам Кавказа Мамука Арешидзе, сообщает «GHN».

О том, почему Грузия должна потянуть время, кто является единым врагом для Грузии и России, и перспективах отношений между странами, Мамука Арешидзе по итогам своего визита в Москву, рассказал в интервью с «GHN».

- Абхазы и осетины настоятельно требуют повысит участие в Женевских переговорах до статуса «делегаций», и фиксации «сторон». Насколько это выгодно для Грузии?

- Раньше, когда с их стороны были активными разговоры об оформлении соглашения о ненападении, и тогда с эх стороны было подобное настойчивое требование. Тогда я выразил мнение, что если абхазы и осетины будут зафиксированы в качестве сторон, то тогда документ можно подписать. Но сейчас положение изменилось. Исходя из этого, хочу указать на другое. Не исключено, что нас, в определенном смысле, может устраивать тянуть время. Геополитическая реальность меняется, исходя из этого, мы, возможно приблизительно через месяц, получим совершенно иную общую ситуацию.

- К примеру? Что вы подразумеваете?

- Дело обстоит таким образом, что изменилось качество угроз, и меня еще раз убедил в этом визит в Москву. Есть очень серьезная угроза, которая называется - атакой радикального ислам и политического ислама на все постсоветское пространство.

Поэтому я считаю, что, несмотря на то, что я в принципе согласен с идеей, что их можно называть сторонами, в том случае если они не будут действительно субъектами международного права, я все же думаю, что может лучше потянуть время. Я говорю это потому, что уже скоро может сложиться другая реальность, и требования России в этом направлении не будут таким же категоричными.

Сегодня такая ситуация, когда у Грузии в руках есть определенные козыри , и их надо правильно использовать.

- Какие козыри?

- Хотя бы то, что для некоторых постсоветских стран появилась общая угроза, и в том числе для Грузии и России. Сегодня стала очень активной угроза истекающая от политического ислама. К примеру, мои русские коллеги, с которыми я беседовал в Москве, вместе с другими вопросами, особо остро рассматривают то, что еще в 2005-2006 году, мусульманами в Абхазии было 100 человек, а сегодня - 10 000 человек.

Для них это было намного проблематичнее, чем, к слову, возобновление военных действий между Тбилиси и Сухуми.

Исходя из этого мы внимательно должны следить за развитием процессов, и, следовательно, должны попытаться оказаться в выигрышном положении, и, что главное, в таком положении, которая позволит проявить инициативу.

- В Москве у вас были встречи с представителями экспертных кругов. Сказали ли они что-то интересное для грузинского общества?

- В основном, в России я встреча с коллегами, с представителями экспертных кругов в разных направлениях - были и либералы, оппозиция нынешних властей, а так же отчаянные сторонники нынешних властей.

Среди этого спектра есть одно крайне актуальное мнение - дезинтеграционные процессы в реальности Российского государства. Они крайне взволнованы, к примеру, той позицией, которую сегодня проявляет общество Татарстана и Башкирии, и их позиция - антицентристский настрой. Татарстан и Башкирия, это не Северный Кавказ, в особенности Татарстан - это единственная богатая, экономически независимая, с бюджетной точки зрения, республика России. Она довольно богата не только с материальной точки зрения, но с точки зрения человеческих ресурсов. Москву не устраивает конфронтация с этой республикой.
Сегодня, у Татарстана получается все больше дистанцироваться от Москвы. И в этой республике, так же как в соседней Башкирии серьезное влияние приобрел радикальный ислам. Северный Кавказ плюс эти две республики, создают очень серьезную угрозу для России.

Необходимо отметить и то, что дезинтеграционные процессы в России проявляют не только национальные республики, но и регионы, которые считают что их обижают, которые считают, что имеют большую возможность для получения материального ресурса, а в результате использования их ископаемых, огромный доход получает Москва, а им ничего не остается. Исходя из этого, подобные настрои появляются там - они думают, почему мы должны быть в составе страны, которая ворует доход у нас. Для моих российских коллег эти темы оказались намного более важным, нежели грузино-абхазские или грузино-осетинские отношения.

Кроме этого, не стоит забывать и того, что Россия, которая ориентирована на создание нового Евразийского союза, с раздражением смотрит на подобный процесс, но со стороны Турции. Турция тоже создает такой же союз с тем же названием. Так что сегодня, Россия не ощущает себя комфортно у своих границ.

В турецко-евразийской плоскости, подразумевается и Грузия, так же она подразумевается в российско-евразийской плоскости, и, исходя из этого, Грузия, в определенной степени имеет функцию постороннего наблюдателя. Она может наблюдать, как они борются между собой. Борьба за Южный Кавказ входит в заключающую фазу.

Мы можем накопить довольно серьезный ресурс в контексте этих противостоящих сил, и не должны забывать, что у нас с Россией есть один серьезный враг, который перекрыл многие другие вопросы - я подразумеваю политический ислам.

Исходя из этого, есть шанс, что переговоры будут более перспективными, и мы сможем договориться о чем-то.

- Может вы все же поделитесь тем мнением, которое выразили российские эксперты по отношению к Абхазии и Цхинвальскому региону?

- Я не могу сказать это, могу только сказать - любая тема, которую мы поставим в распорядок дня, имеет перспективу. То есть это ситуация, когда мы ставим вопрос, а вторая сторона не оказывает сопротивления. Это уже хорошо.

Беседовала Эка Момцелидзе.