Черное море... А между прочим, почему Черное, а не Изумрудное или Синее... В 30 метрах от моря ресторан «Марко Поло»... Белый песок на полу... На стороне моря витраж, со вкусом оформленный интерьер, красиво расположенные столы и достаточно комфортные кресла... На улице дождь. Как не подходит дождь приморскому городу. Как будто что-то подавляет, особенно когда смотришь на море. Но почему бы и нет, во время дождя скучаешь по морю... И когда он перестанет? Так и хочется бездумно помчаться к нему, на бегу стянуть майку, обнажить ноги, сбросить брюки и нырнуть... Именно так, как в не раз делал в юности, когда «возвращался». В последний раз? В последний раз, наверное, забыл бросить мелочь, стоя спиной к морю. Или все же бросил, но до моря она не долетела, и, наверное, именно поэтому пришлось возвращаться сюда четверть столетия спустя. Сколько времени прошло. Тогда и «Марко Поло» не было... Или было, но называлось это сооружение «Закусочная»... Наверное, были большие очереди, когда с полотенцем через плечо, в одних плавках стоял в очереди вместе с друзьями, чтобы купить бутылку ситро, жареную перепелку и пять булочек. И даже «Что за дикость?» как комментарий от стоявших в очереди на твои «пять булочек» не раздражал. Короче, тебе было безразлично... Тогда была юность, было солнце, море и романтика. Думаю, я зашел далеко, хотя...
***
"Счастливого пути. Будь бдителен в «лагере врага» все же... бдителен и осторожен.". Так наствавлял меня Гоги Гвахария за несколько часов до отъезда в Сочи. Когда я сказал, что жить буду в «Жемчужине», не там ли побывала вся Грузия, помнишь?» - неожиданно, с присущей только ему удивительно откровенной улыбкой ввернул: «Ой, я там об стекло ударился головой, и на лбу у меня до сих пор шов виден!"
Так как уже настало время моего отъезда, положительные эмоции Гоги в связи с Сочи я так и не выслушал... Но, думаю, они не сильно отличались бы по содержанию от моих эмоций и эмоций многих из нас, и я отправился в путь...
***
Тбилиси-Ереван-Сочи. На выходе из Сочинского аэропорта бросается в глаза символ Олимпиады - пять колец. Мы прилетели вчетвером - я, главный редактор «GHN» Темур Чумбуридзе, генеральный директор «Арменпресс» и начальник службы международных отношений. Нас встретили на черных «Мерседесах». Гендиректор «Арменпресса», который впервые участвует в заседании Альянса национальных информационных агентств (BSANNA), острит: «Приехали в Сочи на три ночи». «Жемчужина»... Казалось бы, ничего не изменилось, все выглядит опять так же. Технологический прогресс - банкоматы, «бегущее табло» - не мешают «возвращению назад»... Тринадцатый этаж. Нет, у меня никогда осложнений насчет «13» не было... Море... Море и ночь... Где-то вдали сверкают красные огни. Корабли и катера стоят на дрейфе. С моего балкона видно очень много многоэтажек и мачт. Раньше такого не было, взглядом можно было обвести бескрайнее пространство... Да, по дороге в гостиницу мы не увидели ни одного участка, где бы не работали, а ведь было всего пять часов утра...
***
Проснулись мы поздно и направились в город... Тут, как и прежде, центр - площадь Вокзальная. Вокруг многое изменилось, но центр опять тот же, опять в тех же цветах - белый, который переходит в серый, и много зелени - пальмы, ели, кипарисы, магнолии, эвкалипты и пихты... Пихта - вечнозеленое хвойное дерево из семейства сосновых. Здесь, в этом городе, живут люди до 120 национальностей. Живут и грузины. Но сам город сейчас живет олимпиадой. Вкладываются крупнейшие инвестиции. Только Российские железные дороги вложили до 8 миллиардов инвестиций. Короче говоря, город опять тот же, но очень чуждый для меня. Бродим по улицам города и удивляемся. Зашли мы и в известный универмаг, там очень вежливо обслуживают. Несколько раз о чем-то спросили на улице, и ответили не один-двое, но и другие оказались более-менее вежливыми и внимательными. Женщина полицейский не подсказала, как пройти на ближайшую улицу и махнула рукой. Но из туристической будки за нами последовала вежливая девушка и предлагает экскурсию. Маршруты разнообразные, даже в Абхазию приглашают, особенно в Новый Афон. Ясно, что в Абхазию мы поехать не сможем. Темо говорит, заплатим 400 лари и поедем. Я отвечаю: этот закон на грузин не распространяется, и к тому же пока его не приняли. Мол, мы будем первыми, для кого допустят прецедент. Отвечаю: задержат, пока русские и абхазы, потом грузины, и где у меня столько нервов на все это. Короче, от геройства я отказался. Но Темо все же упрямится - спросим все-таки, если повезут. Отвечаю: до приезда сюда, в Тбилиси, нам отказали во въезде в Абхазию, и сочтут провокацией. Все же упрямится: давай, спросим, что в этом плохого. Короче, поворачиваемся и спрашиваем: «В Новый Афон повезете?» - «Да!». Глаза у Темо заблестели. Я говорю: мы граждане Грузии и в Сочи находимся в гостях.
«А, нет, наверное, шутите?» - говорит экскурсовод.
«Нет, не шутим!»
«Ради Бога, нет, нет! Никто за это не возьмется. Нет гарантии, что вас пропустят туда, а если пропустят, вернут обратно мирно».
Короче, мы вас очень уважаем, но - нет! Мы так и не устроили этот Voyager.
И это был первый случай, когда наставлениям Гоги - быть бдительными - мы не вняли, но все закончилось мирно.
***
Начался официальный ужин. Хотя BSANNA и называется «Черноморский», но давно вышел за эти рамки. Здесь объединены и страны Средиземноморья и Балкан - всего 14 стран. После Украины, Болгарии, Грузии и Азербайджана председателем организации становится Россия. Первый официальный тост говорит хозяин, а потом уже «компания» требует тамаду. Этот пост уже несколько лет «приватизирован» мной. По поводу тамады дискуссий не проводят - грузин. Меня выбрали однажды и навсегда. Вот сейчас мне надо быть бдительным, осторожным.
«Да здравствует Сочи. Этот красивый город, с которым для меня лично вместе с большой радостью связана большая боль. Да здравствует Сочи, именно этому городу подойдет еще раз громко сказать: «Долой коммунистическую партию!», «Долой коммунистических вождей!», «Долой тиранию!». Господа, вы, наверное, знаете, что означает «Сочи». Говорю и, не дожидаясь ответа, продолжаю: «Это грузинское слово, разновидность вечнозеленого хвойного дерева, по-русски оно звучит «пихта». За столом воцарилось загробное молчание. Даже сидящие в зале сочинцы застыли и, думаю, впервые поняли разъяснение названия собственного города. Продолжаю: «Именно из-за чрезмерной любви к вечнозеленым хвойным деревьям я не люблю и ненавижу коммунистов. И все же да здравствует Сочи, который, увидев однажды, никогда не забудешь, тем более, что он твой и родной», - завершил я первый тост. Потом был второй, третий, четвертый...
На сцене стоит один мужичок и играет на гитаре. Играет для себя, играет всем известные мелодии, в основном хиты 80-90-х годов. И вот зазвучало: «Ах, сирун, сирун», и заволновались армяне. Потом - «Сулико». «Как в «Мимино», - говорит мне Арам Ананян, шеф «Арменпресс». Потом еще одна армянская мелодия - и завязалась пляска. «Этот гитарист, наверное, армянин?» - хвалится Ананян. «Может быть», - отвечаю я. Теперь я должен произнести очередной тост. Опять слышна музыка. Постой, постой... Очень знакомая, слова хочу, слова. «Грузинская, наверное?» - спрашиваю у Темо. Он говорит по телефону и не слушает меня. Встаю на ноги и смотрю на музыканта, который смотрит на движения собственных пальцев по гитарным струнам и... «Закрутил».... «Поехали, эй, жизнь уже не та...». Вот что он играет, дрожь по телу прошла. «Этот гитарист грузин», - говорю я на высоком регистре и пью тост за жизнь. Помните Годердзи Махарашвили? Да, в Берлине, в каком-то заброшенном доме, где в ожидании окончания «перемирия» пел свою самую любимую песню (Сцена из фильма «Отец солдата» авт.). Да, пел... Именно так слышится мне сейчас пение гитары в «Марко Поло»... Да, жизнь уже не та... Для меня моя, для тебя твоя, а для того музыканта своя...
Ужин закончился. Вместе с армянами, украинцами, болгарами, македонцами и албанцами подходим к музыканту.
«Ты грузин?» - спрашиваю я.
«Да, грузин!» - отвечает он.
Все та же сцена.
«Грузин он, грузин, джорджиан», - говорю всем и смотрю на армян.
«Вот потому и играл он хорошо армянские мелодии и прекрасно грузинские», - юмор им никогда не изменяет.
«Ты откуда?»
«Из Абхазии!»
«Ездишь туда?»
«Полчаса езды отсюда до моего дома, но нет, не езжу, не пускают».
Вокруг нас уже и другие собрались. Я делаю разъяснения, а музыкант уже становится респондентом.
Сейчас, действительно, понятно, почему «Поехали, эй...»
***
Черное море... И все-таки, почему Черное, а не Изумрудное или Синее... Сочи... И почему Сочи а не Пихта?
«Жемчужина» все такая же, Гоги, какой ты ее видел. На некоторых этажах идет ремонт. Меняют окна. Наверное, и то окно поменяют, если уже не поменяли, от которого до сих пор у тебя остались шрамы... Да, какие-то символические твои шрамы для нашего поколения. Окно меняют, шрамы остаются...Твои наставления я учел, Гоги, был бдителен и осторожен... И уехал так, что мелочь не бросил, не было смысла, Гоги... «Поехали, эй,.. жизнь уже не та!»
"GHN", Гоча Мирцхулава
